Героем художественного произведения может быть кто угодно — от таракана до... бесконечность. Но мы полностью вживаемся только в тот образ, который напоминает нас самих — то есть имеет такие человеческие признаки как характер, привычки, достоинства, недостатки, воспоминания, мечты, планы на будущее и т.п. Если ваша героиня отличается лишь бархатистой кожей и упругостью форм, то читать о ней будет интересно только заключенным, которые уже забыли, как выглядит настоящая женщина.
Сколько героев должно быть в романе? Столько, сколько вы можете удержать. В "Войне и мире" Льва Толстого более двухсот поименно названных персонажей. В сказке о цапле и журавле — всего два.
Считается, что три — оптимальное количество главных героев в жанровом романе. Один персонаж — нехватка конфликтных ситуаций: читателю будет сложно сопереживать ему. Два — уже лучше, но необходим кто-то еще, кто привнесет хаос в отношения между двумя главными героями. Три — в самый раз.
Но даже интеллектуальный роман и мейнстрим не стоит перенаселять. Если читатель начинает путаться в героях и забывать, кто есть кто, — это плохой знак.
Когда читатель всем сердцем принимает героя, он испытывает:
• симпатию — одобрение и сочувствие;
• эмпатию — читатель легко представляет себя на его месте.
Для того, чтобы это произошло, персонаж должен быть обаятельным. Князь Болконский, Карлсон, Кот Бегемот — всех этих и других запоминающихся героев объединяет следующее:
• достоверность — они описаны так, что читатель словно воочию видит их;
• уникальность — автор сумел создать образ, непохожий ни на один другой;
• привычки, слова и стиль поведения героев хочется копировать.
Персонажи таким образом справляются со своими проблемами, что это вызывает восхищение. Вживаясь в удачный литературный образ, читатель чувствует себя умнее, сильнее, харизматичнее — его жизнь наполняется новыми красками. И эту иллюзию другого я уже не хочется отпускать.
Многие считают, что идеальный герой — это простой человек. Поэтому в рукописях, приходящих в издательство, так много безликих девушек, ищущих любви, и скучных мужчин с кризисом среднего возраста. А еще больше — персонажей, страдающих запоями и психозами. Дело в том, что авторы подобных произведений занимаются не литературой, а самолечением — они описывают себя и свои проблемы.
Один из ведущих американских литературных агентов Дональд Маасс предлагает авторам представить, что они едут в поезде. С кем им хочется оказаться в купе на ближайшие десять часов — с ярким остроумным человеком или с унылым невротиком? То-то и оно. Если мы хотим, чтобы люди провели с нашими героями десять часов (а именно столько в среднем читается книга), герои должны быть интересными.
Речь не идет о персонажах вроде Супермена или Бэтмана. Речь об обаянии. А герой может быть хоть дурачком вроде Форреста Гампа, хоть мизантропом вроде доктора Хауса.
Дональд Маасс дает интересную идею — как показать героя, обладающего качествами, которые сложно передать словами (красота, властность, слава и пр.):
Если мы начнем описывать прекрасную девушку стандартным путем — какого цвета у нее глаза и какие волосы, — все это будет смахивать на шаблон. Но если мы покажем ее глазами другого персонажа, опишем его эмоции — что он испытывает, глядя на героиню, — то сцена заиграет совсем по-другому. Главное — сделать акцент на субъективном восприятии.
То же самое с царями и прочими великими: продемонстрируйте не властное лицо, не благородную посадку головы, а чувства другого героя, который приходит в трепет при виде властелина.
Эльвира Барякина
